Мистический Мате
Иезуиты распространяли как слухи о матэ (йербе), так и само растение, благодаря чему она очень скоро завоевала признание среди представителей всех социальных слоев в тех краях, где произрастает. А также среди знати в таких странах как Чили, Боливия, Перу, Колумбия и, по прошествии некоторого времени, в некоторых государствах Центральной Америки. В первых десятилетиях XVII века напиток, ставший хорошо известным в Южной Америке, при непосредственном участии испанцев, мало помалу, стал входить в моду и в Европе, где составил конкуренцию китайскому чаю. Ингредиенты для него доставлялись из церковных миссий, располагавшихся в землях племен гуарани. Сам напиток, приготавливаемый из мелко истолченных листьев заливаемых кипятком, в Старом Свете получил название «иезуитского чая».
В тех же местностях, откуда происходила йерба (матэ), она была известна под целым рядом различных местных имен. Ее называли «ка’a», а индейцы гуарани знали ее как «трава бога Тупa». Ее также ее именовали «парагвайской травой», «травой Святого Варфоломея», «парагвайским чаем», «иезуитским чаем», «мате» и «травой дьявола». В конце концов, общепризнанным и самым широко известным вариантом стал «йерба мате».
Испанское название «йерба» в значении «трава» (калька со слова «ка’а» из языка индейцев гуарани) прижилось благодаря тому, что испанцы впервые увидели растение в виде листьев и предположили, что это небольшой кустарничек. Отсюда и название «трава». Ну а термин «мате» пришел из языка индейцев кечуа и является производным, искаженным вариантом слова «мати», которым индейцы называли маленькую тыкву (Lagenaria vulgaris), испокон веков традиционно использовавшуюся в качестве сосуда для любого питья, и вовсе необязательно на основе йербы.
Вполне возможно, что словечко «мате» на земли нынешнего Парагвая и Аргентины принесли с собой первые миссионеры, работавшие в Перу и говорившие на языке индейцев Анд. Среди них был и падре Диего де Торрес.
Индейцы же племен тупи-гуарани, изначально жившие в Парагвае и прилегающих областях южноамериканского континента, сосуд из тыквы называли «каа-и-гуа» или, более коротко, «иха». Причем, этим словом обозначалась не только сама калабаса, из которой сегодня пьют напиток на основе матэ (йербы), но и вообще любые емкости, использовавшиеся для самых разных хозяйственных нужд.
Несмотря на то, что в эпоху Великих географических открытий многочисленные экзотические напитки из стран Востока и Нового Света быстро обретали популярность в Европе, все они первоначально рассматривались европейцами исключительно с позиций медицины. Более того, повседневное их употребление встречало бурный протест со стороны церкви, считавшей подобную практику не иначе, как языческой и неподобающей для истинных христиан.
В 1570 году король Испании Филипп II специально отправил своего придворного лекаря Франсиско Эрнандеса в Новый Свет, поручив ему изучить и описать местные растения, на тот момент еще неизвестные в Европе. Эрнандес, с энтузиазмом взялся за дело и вскоре заявил, что напиток матэ не обладает какими-либо негативными качествами. Напротив, он прекрасно освежает, когда на улице слишком жарко. Эрнандес также был уверен, что матэ способно излечивать от разнообразных лихорадок, желудочных заболеваний, может использоваться в качестве противоядия и болеутоляющего. Очень быстро напиток из какао завоевал популярность при дворах европейских монархий, а также в Новом Свете, где женщины пили его даже во время церковных месс. Увлечение приобрело угрожающие масштабы и привело к тому, что мексиканский епископ, в конце концов, пригрозил отлучением от церкви тем, кто не прекратит эту языческую и богопротивную практику.
То же во многом справедливо и для китайского чая, который первоначально расценивался скорее как лекарственное растение и напиток, нежели как-то иначе.
О терапевтических свойствах йербы мате стало известно, начиная уже с первых лет испанской Конкисты. Известный исследователь флоры провинции Мисьонес иезуит Педро Монтенегро скрупулезно описал достоинства растения: «...применяется в качестве восстанавливающего и успокаивающего средства для поврежденных частей тела и при ранениях. С ночи ее заливают горячей водой, а утром процеживают и пьют, добавляя сахар или мед, что оказывает слабительное действие и очищает организм. В жару, если ее заливать холодной водой, так как это делают индейцы, приносит облегчение от зноя. Две ложки йербы, залитые горячей водой, с одной ложкой соли, которая добавляется в напиток спустя немного времени, будучи выпиты два или три раза рано утром считается единственным средством от диареи». Йерба была незаменима при нервном шоке, простуде и воспалениях, при запоях. С ее помощью лечили все: от головных болей и прочищения желудка.
В колониальном обществе – несмотря на противодействие со стороны церковнослужителей, считавших недопустимым ее повседневное применение, – она, тем не менее, регулярно использовалась как успокаивающее средство, позволявшее контролировать человеку свое сознание и плотские желания, приводя свои устремления в соответствие с общепринятыми нормами и правилами поведения. В этом аспекте даже церковь не отрицала полезность напитка из йербы мате . Продолжительные дебаты о медицинском применении, которые велись в некоторых слоях общества, в конечном счете, привели к тому, что йерба мате стала разменной монетой на обширных территориях южноамериканского континента того времени и стала причиной появления парадигматических сочинений, как, например, написанного священнослужителем Антонио де Леоном Пинело в 1636 году.
Уже было сказано, что йерба мате при всех своих положительных свойствах и качествах не избежала противодействия как со стороны церкви, так и со стороны некоторых колониальных чиновников, будучи причисляемой ими к демоническим и языческим продуктам. В их глазах она неразрывно ассоциировалась с индейскими богами и демонами (ведь она была также известна под названием «йерба де Тупа», то есть «трава бога Тупа», главного божества индейцев тупи-гуарани). По этой причине ее употребление пытались запрещать при первой же подвернувшейся возможности.
Так, в одном из донесений инквизиции от 24 сентября 1610 года напиток из йербы и привычка пить его, описывались следующим образом: «...в губернаторствах Тукуман и Парагвай принято пить йербу... и хотя это может показаться не особо важным пороком, в действительности это дьявольское суеверие... порожденное соглашением с дьяволом и не иначе, как по его подсказке».
Тем не менее, несмотря на жесткие противодействия и попытки запретов, уже к 1600 году привычка пить йербу была распространена среди всего населения. А предпринимаемые запретительные меры не имели никакого эффекта во многом благодаря тому, что традиция эта была очень древней, и уходила своими корнями в дикую сельву, беря начало в культуре многочисленных индейских племен тупи-гуарани.
Хозяева сельвы
Повсеместное распространение традиции индейских племен тупи-гуарани, оказавшей влияние на местные культуры всей восточной части Южной Америки – от Карибского моря на севере до нынешней Аргентины на юге – стало следствием постоянных миграций племен. Они проходили вдоль больших и полноводных рек, и были обусловлены стремлением индейцев отыскать мифическую «Землю без Зла».
К моменту появления испанцев в Новом Свете центром расселения племен тупи-гуарани можно условно назвать области, лежащие на стыке сегодняшней Аргентины, Парагвая и Бразилии. Все эти племена достигли высоких познаний в области земледелия в условиях влажного экваториального леса, выращивали маис, маниок и множество различных овощных культур. И хотя все они не представляли собой сплоченного политического образования, тем не менее, образовывали этнокультурную общность, которая существовала в гармонии с окружающей средой.
Испанское завоевание положило конец этому гармоничному сосуществованию и коренным образом преобразило стиль жизни индейцев гуарани, объединяемых сначала францисканцами, а потом и иезуитами в поселения при католических миссиях. Последние состояли не только из индейцев тупи-гуарани, но также из представителей множества других племен, живших в междуречьях. Для упрощения общения со всеми ними миссионерами искусственно насаждался язык тупи-гуарани, получивший название «общего языка»: «ленгуа хенераль» на территориях, находившихся под контролем испанцев, и «лингуа жерал» в Бразилии. Он стал единственным средством общения между индейскими племенами Амазонии и бассейна Параны, испанцами и португальцами, точно также как язык индейцев кечуа в горных районах Анд.
«Ка’а» и «трава бога Тупa»
Самые ранние упоминания о присутствии йербы в культуре индейцев гуарани относятся к началу завоевания района Рио-де-ла-Плата в современной Аргентине и датируются 1536 годом. Не вызывает никакого сомнения, что конкистадоры узнали о существовании йербы мате и ее чудесных свойствах именно от индейцев, так как крайне сомнительно предполагать, что испанцы самостоятельно могли открыть это растение. Особенно учитывая тот факт, что первые европейские поселения были основаны вблизи реки Парагвай. То есть в нескольких сотнях километров от тех мест, где произрастала йерба мате.
В пользу теории индейского происхождения традиции пить мате говорит и то обстоятельство, что конкистадоры с самого начала приготавливали йербу, протаскивая листья сквозь пламя и, таким образом, слегка подсушивая их. Лишь затем они измельчали их и либо использовали сразу, либо хранили. Трудно представить, что европейцу на пустом месте вдруг могло прийти в голову обращаться с незнакомым растением подобным образом. Представляются вполне правдоподобным и те заявления, в которых говорится, что индейцы употребляли йербу в виде напитка в достаточно ограниченных количествах, отдавая предпочтение пережевыванию свежих зеленых листьев этого растения.
Похоже, что кое-какие группы индейцев гуарани применяли йербу в медицинских целях, использовали в магических и религиозных обрядах и в повседневной жизни. Но сегодня уже не представляется возможным безоговорочно утверждать, что подобные практики имели повсеместное распространение среди племен тупи-гуарани на всех занимаемых ими обширных пространствах южноамериканского континента.
Как и почти все лесные индейские племена, гуарани исторически поддерживали очень тесные, можно сказать «интимные» отношения с окружавшей их природой и, в частности, с растительным миром. В сельве, где и испанцы заложили свои самые первые католические миссии на землях гуарани, были местности, в которых это растение встречалось в дикорастущем виде. Среди многочисленных духов и богов-демиургов индейцев как минимум два упоминаются в связи с сельвой и йербой мате. Так, Каагуй Пора защищает лес от тех, кто несет ему разрушения и без необходимости рубит деревья. А дух Каа йяри’и – женщина невообразимой красоты – преследует и наказывает тех, кто преждевременно собирает листья йербы мате.
Индейцы гуарани верили, что у йербы есть душа, когда-то бывшая единственной дочерью Караи. Существует множество вариантов этого мифа. Но все их роднит повествование о том, как девушка превратилась в растение йерба. Один из мифов гласит, что:«Однажды почтенный старик постучался в дверь дома Караи и попросил разрешения переночевать у него. Дочь Караи с радостью принялась ухаживать за гостем. Наутро, прощаясь, старик открыл Караи, кто он на самом деле. Старец признался, что он посланник бога Тупа и сказал: «Тупа хочет отблагодарить тебя за то гостеприимство, что оказала мне твоя прекрасная и заботливая дочь. Он превратит ее в дерево, чтобы в будущем она не знала горя и чтобы она не умерла. Твоя дочь станет бессмертной».
Так и случилось. С тех пор девушку стали называть Ка’а – йерба мате. Много плохого и хорошего случилось за это время, но дочь Караи до сих пор жива. Ведь ее срезают, потом снова срезают, а она вырастает заново, молодая и красивая как и прежде. Йерба мате – это сущность, дух индейцев гуарани. А гуарани – самая сущность земли, на которой растет йерба».
Имеется и другая, очень древняя, версия мифа, распространенная среди гуарани в Парагвае. Согласно ей, некогда, давным-давно, по этим землям прошел святой человек и пророк, которого называли Караu. В разных областях люди знают его под различными именами. В Парагвае он Паи Суме или Паи Чуме. В перуанской сельве – Паи Туме. Этого бородатого человека, который пришел откуда-то издалека, знают и все гуарани. Для них он Туме, Тхоме, Суме, Чуме, Тхоме Марангату, Аваре Чуме Марангату. Он тот, кто научил индейские племена выращивать растения, охотиться, рыбачить, собирать плоды дикорастущих деревьев, ухаживать за животными и подарил индейцам такие ценные культуры, как кукуруза и маниок.
Многие исследователи не без основания утверждают, что этот миф чисто индейского происхождения, подкрепляя свои высказывания тем, что в мифологическом пантеоне индейцев тупинамба Суме – это спаситель от второго уничтожения мира и отец Тамандуаре. В частности, в своем «Трактате о народной медицине» уже упоминавшийся нами Педро Монтенегро рассказывает о древней культурной традиции, повествующей о временах, когда в Паи Суме научил индейцев приготавливать и пить йербу.
Миф о Туме и его связь с йербой был перенят и позже переработан миссионерами, результатом чего стало появление синкретичной версии, в которой вместо Туме главным действующим лицом стал Святой Томас, некогда прошествовавший по землям Парагвая. Некоторыми авторами Паи Чуме воспринимается как наиболее значимый полу мифический, полу реальный персонаж в традиции индейцев гуарани, который некогда мог существовать на самом деле. При этом они аппелируют к тому факту, что отчасти именно этот герой вписывается в индейские представления о мироустройстве, а отчасти соответствует христианским верованиям. В любом случае, новая редакция мифа о Туме стала причиной того, что христианство среди индейцев гуарани начало распространяться намного быстрее, нежели прежде.
В общих словах, суть синкретичной версии сводится к тому, что:«Когда Святой Апостол Томас (Паи Суме) пришел в провинцию Мбаракайю, лежащую более чем в сотне лиг от города Асунсьон, он увидел наделы, на которых росли деревья Каа с ядовитыми листьями. Поэтому он своими взял своими чудотворными руками пригоршню листьев и, подсушив на огне, очистил их от яда. Затем он сказал индейцам, что если они будут делать также, как он, то из этих листьев можно приготовить напиток. С тех самых пор индейцы пьют матэ, наделяя ее чудодейственными свойствами».
Согласно другому автору, Хосе Крусу Рольи, в древности индейцы гуарани употребляли матэ различными способами. Они жевали листья Ка’а, предварительно слегка опалив их на огне – «мборовире», заваривали их кипятком – «каай» или замачивали в холодной воде в миске – «хи’а» и пили через бамбуковую трубочку – «такуапи».
Среди исследователей и путешественников были и те, кто упоминает о том, что гуарани применяли матэ как лекарственное средство, в шаманских ритуалах и при жертвоприношениях. И хотя употребление йербы в виде горячего или холодного напитка до сих пор практикуется различными группами индейцев, никаких конкретных мифологических свидетельств о происхождении матэ, на которые ссылаются приверженцы мате, на сегодняшний день не отмечено. И это заставляет усомниться в исключительной важности ритуала на протяжении всей долгой истории индейцев гуарани.
Сегодня лишь иногда шаманы обращаются к помощи йербы. Так, во время церемонии Арагуиже Пиа’у – «Новое время», на которой индейцы мбья-гуарани из провинции Мисьонес в Аргентине празднуют возвращение весны, шаманы подвешивают пучок йербы с одной стороны церемониального места. Этот пучок – древний символ «текоа» – индейского селения. На этой церемонии гуарани возносят благодарности Ньяманду Ру Эте за магическое возрождение жизни, потому что вместе с Ивира Роки – почками на ветвях деревьев, в лесах распускаются цветы и начинают петь птицы. Это то время, когда йерба мате возрождается как дочь сельвы.
Что касается юга Бразилии, то здесь о йербе мате могли узнать благодаря отрядам «бандейрантес», которые регулярно совершали набеги в провинцию Мисьонес. Верно и то, что изобилие дикорастущей йербы мате в Паране и Санта-Катарине способствовали распространению напитка среди местных жителей. Аналогичная ситуация складывалась и в Минас-Жераис, когда торговцы скотом отправлялись в леса на поиски мулов, и возвращались с большими ношами йербы.
Как отмечает Барбосса Леса, напиток из йербы мате был весьма популярен среди жителей сертанов в Мату-Гроссу. Там он носил имя «кунгуин», заимствованное из языка индейцев тупи, или же – на португальский манер – назывался «кунгунью».
Неверный информационный блок |
Неверный информационный блок |